Малаховская Вера Ивановна
Пластический и челюстно-лицевой хирург, микрохирург
«Учитель – не тот, кто учит, а тот – у кого учатся»… Именно с этой восточной мудрости и глубокой благодарности своим учителям мне хотелось бы начать. Потому что вся моя профессиональная жизнь сопровождается постоянной учебой. И именно здесь мне хочется выразить глубокую благодарность людям, у которых я училась. Прежде всего, своему руководителю – профессору А.И.Неробееву, докт.мед.наук Л.А.Брусовой, профессору Л.А.Павлюченко и всем коллегам, которые делились своим опытом.
Свой путь в пластической хирургии я начала практически сразу после окончания медицинского института, поступив в ординатуру ЦНИИСиЧЛХ.
В то время не существовало специальностей – ни «пластическая хирургия», ни «челюстно-лицевая хирургия». Пластикой лица занимались хирурги-стоматологи.
По окончании учебы меня оставили работать врачом в отделении восстановительной хирургии. Работа была связана с восстановительными операциями на лице с использованием самых разных методов. Она базировалась на микрохирургической технике по переносу лоскутов в область лица, пластике лицевого нерва, самых различных методов местно-пластических операций и свободной пересадки тканей. Это был период становления микрохирургии и привлечения микрохирургических методов реконструктивной хирургии в нашей стране.
Результаты практической и сопровождающей ее научной деятельности нашли отражение в диссертациях на соискание степени кандидата медицинских наук и доктора медицинских наук.
Именно в эти годы пришло осознание важности эстетической коррекции у пациентов с дефектами. И этот факт привёл меня в Институт красоты на Калининском проспекте. Именно там я познакомилась с методами дерматохирургии и эстетической хирургии, которые стала реализовывать в своей практической работе.
Конец 90-х в России был связан с бурным развитием и высокой востребованностью эстетической хирургии. И с этого времени в моей практике было два направления: реконструктивные операции на лице и эстетические операции на лице и на теле.
Годы работы сопровождались постоянной учёбой – и в России, и за рубежом: конгрессы, курсы, симпозиумы, конференции, стажировки. Моя практическая деятельность совмещается с преподаванием в Российской медицинской Академии последипломного образования врачей на кафедре пластической и челюстно-лицевой хирургии.
Лауреат премии «Золотой ланцет» в номинации «Пластический хирург года» 2008 года
Лауреат государственной премии правительства РФ 2006 года в области науки и техники
В настоящее время в моей практике доминирует эстетическая хирургия. И даже при выполнении реконструктивных операций методы эстетической коррекции занимают существенное место. И на вопрос: что мне больше всего нравится делать? – могу ответить: мне нравится выполнять операции, где можно реализовать свой творческий потенциал, умение видеть и применить различные методы, т.е. комплексный подход.
Так уж сложилось, что мои пациенты – «подруги подруг», знакомые, коллеги, а зачастую – и члены одной семьи. И нередко у одного и того же человека проводятся различные корректирующие операции.
Более детальная информация моего профессионального пути представлена ниже.
Беседа с Верой Малаховской - «Я привыкла работать много, долго и тщательно»
Как и для любой женщины, для хирурга Веры Малаховской важно, чтобы результат был максимально естественным и следы операции не бросались в глаза.
Высочайший профессионализм, великолепное эстетическое видение, твердая рука... Помимо всех этих важных качеств Вере Ивановне Малаховской, д.м.н., ведущему пластическому хирургу «Арт-Клиник» присуще еще и умение оперировать как-то по-женски деликатно и бережно. И результат у нее всегда получается очень естественным. Ведь как женщина, она хорошо понимает, как важно, чтобы следы операции никто не заметил.
Сегодня у меня очень широкий круг интересов...
Так как пластическая хирургия совсем недавно выделена в отдельное направление, долгие годы ею преимущественно занимались хирурги, получившие базовую специализацию в челюстно-лицевой хирургии. Это и мой путь. Поступив в ординатуру ЦНИИС на отделение челюстно-лицевой хирургии, сначала я занималась восстановительными операциями в области головы и шеи. И только потом, не оставляя основную работу, стала выполнять эстетические пластические операции.
Сегодня большая часть этих операций приходится на пластику лица. Но это не означает, что мне не интересно тело. Просто, как мне кажется, тело оперировать легче. При большой площади не требуется такой филигранной работы. Так как прооперированные зоны скрыты под одеждой, пациенты более терпимы к процессу реабилитации. Конечно же, этого нельзя сказать о лице. Человек очень трепетно относится к своему новому отражению в зеркале. Об эффекте нашего вмешательства судят все окружающие. А судьи кто? А судей много! С психологической точки зрения это очень тонкий момент. Между тем, любая операция требует определенного процесса реабилитации — в этом случае очень важно, чтобы он проходил быстрее. При работе со средней зоной и областью глаз видимые рубцы недопустимы даже в первое время. С этой точки зрения, конечно, с лицом работать сложнее. Но тем и интереснее.
Большинство новых методов не отменяет «классику»
Да, обширные травматичные операции постепенно уходят в прошлое. Появилось множество более щадящих эндоскопических методов. Однако все они не отменяют «классику». Иногда самый лучший результат по-прежнему дает классический лифтинг лица или работа со SMAS. Чаще всего пациенты боятся этих операций из-за рубцов. Но сегодня их можно спрятать в таких местах, что они будут почти не заметны уже после операции.
Стремление обойтись без рубцов не должно превращаться в самоцель. Главное — это, все-таки, эффективность операции. А многие «новаторские» подходы, на самом деле, являются «классикой», имеющей свои нюансы. Возьмем, например, доступ со стороны ушной раковины. Я тоже оперирую этим способом. Да, в этом случае линия разреза идет в области козелка – прячется в ухе. Однако этот доступ требует от хирурга высочайшей квалификации и тщательности выполнения. Если их недостаточно, козелок может деформироваться, что тоже некрасиво. С другой стороны, при более распространенном разрезе вокруг уха можно так уложить ткани и наложить шов, что рубец окажется незаметным. Женщина сможет свободно откинуть волосы, ей не будет стыдно идти в парикмахерскую. Или еще один доступ — через рот: он используется при эндоскопической пластике средней зоны лица с последующей фиксацией тканей в височной зоне. Хотя сейчас появилось очень много дополнительных средств, повышающих эффективность этого метода (например, эндотины), он все равно имеет своих ограничения. При значительном избытке кожи и мягких тканей результат будет хуже, чем при классическом лифтинге. Все эти моменты обязательно надо учитывать.
Если можно получить результат с помощью более щадящего метода, я обязательно его предлагаю.
Не могу сказать, что очень люблю малоинвазивные методы хирургической коррекции. Начиная с реконструктивных операций, я привыкла работать много, долго и тщательно. Чаще всего, чем больше объем операции — тем лучше результат. Тем не менее, как женщина, я хорошо понимаю, насколько важны следы, которые оставляет операция. И если вижу, что можно получить хороший эффект более щадящим способом, обязательно его предлагаю. Как известно, к одной точке можно прийти разными путями. С профессиональной точки зрения это даже интересно.
В любом случае, в каждой ситуации подходишь индивидуально. Общаясь с человеком, я всегда стремлюсь понять, что он ждет от операции, насколько длительным временем обладает. Обязательно оцениваю возможные риски: при разных операциях они тоже бывают разные. И если вижу, например, что пациент должен уехать, и я не смогу его наблюдать, или ему необходимо очень быстро вернуться на работу, выбираю методы с более низкими рисками потенциальных осложнений и коротким периодом восстановления.
Нижние веки сейчас я чаще оперирую трансконъюктивальным способом
Но делаю это несколько иначе, чем другие хирурги. Как правило, по контуру грыжи нижнего века идет ямка, образующаяся из-за того, что с возрастом часть жировой клетчатки рассасывается, а часть опускается вниз, собирая кожу в складку. Если просто удалить грыжу, эта ямка остается, возникает эффект запавших глаз. Поэтому я не иссекаю жировую ткань, а перераспределяю ее ниже и фиксирую в новом положении, добиваясь плавного перехода от подглазничной области к области скулы. При этом способе можно использовать местную анестезию. Он позволяет успешно выполнять повторные блефаропластики, при которых риск возникновения возможных осложнений выше. Единственный его недостаток — иногда немного дольше держится послеоперационный отек.
При работе со средней зоной лица я все чаще использую нити
Этот метод я впервые увидела, обучаясь в Италии у известного эндоскописта Никанора Эссе. И с тех пор данная тема мне очень близка. Хотя некоторые пластические хирурги до сих подвергают эффективность нитей сомнениям, существует подтвержденное исследованиями мнение: подтяжка SMAS плохо корректирует среднюю зону лица. С другой стороны, из ряда публикаций известно: использование нитей при лифтинге этой области дает возможность дополнительно создавать нужные векторы подъема тканей.
Если до недавнего времени для этих целей у нас были только нити с насечками, то теперь появились нити с конусами «Силуэт Лифт». Они более надежны в плане фиксации, с ними легче работать. Их можно использовать как самостоятельно, так и во время операции. Когда мы отслаиваем ткани и перемещает их в новое положение, нити обеспечивают их более надежную фиксацию, не дают вновь опускаться вниз в период заживления и рубцевания. Кроме того, могут служить своего рода «возжами». Методика позволяет открыть разрез в височной области, выделить место фиксации и переместить ткани вместе с нитью немного выше.
Очень люблю такой метод, как липофилинг
Использую его достаточно часто и выполняю простым набором инструментов. При липофилинге очень важное место отводится работе руки. Чтобы микрокрафты аутожира прижились в новом месте, на введение одного миллилитра требуется от 20 до 30 движений. Сейчас для проведения липофилинга на рынке появился специальный «пистолет». Хотя его все равно ведет рука хирурга, специальный дозатор позволяет выделить крафт, составляющий 240-ую часть миллиметрового шприца. Лучше ли это, покажет время. Есть исследования, доказывающие, что такое дробление тоже не всегда целесообразно. Конечно, все хочется попробовать, иметь свою точку зрения. Но если ты что-то делаешь, и у тебя получается хорошо, работай этим методом. К этому выводу я пришла, размышляя над многими новыми методиками.
Я глубоко убеждена: одной хирургией все заменить нельзя
Эстетические пластические операции в основном дают форму. Что касается улучшения качества кожи, сохранения ее молодости, то здесь требуется работа косметологов. Лично я очень хорошо отношусь к пилингам, контурной пластике инъекционными препаратами, мезотерапии. Они — неотъемлемая часть поддержания красоты женщины. И иногда, действительно, помогают сделать хирургическое вмешательство минимальным. Что касается современных аппаратных методик... Сейчас я стала достаточно осторожна в своих рекомендациях. Результат любой методики оценивается временем, только оно может показать, не возникнет ли в будущем каких-либо дополнительных проблем. А большинство аппаратных методик этой проверки пока не прошло.
Беседовала Светлана Троицкая
